1.
Валар теперь сидели за горами и пировали, и все, кроме Манвэ и Улмо, прогнали изгнанных нолдор из своих мыслей; и, дав свет Средиземью, Валар надолго оставили его без присмотра, и господство Моринготто не было оспорено никем, кроме доблести нолдор. Больше всего их помнил Улмо, который собирал вести о земле через все воды (XLII). И по воле Манвэ Торонтур (Thorontur) 'из своей обители в Железных горах, наблюдал за всем, что делал Моринготто (XXXVI).
Эльвэнилдо Илвэрин, сын Воронвэ рассказывал, что 'все, кроме одного Улмо, боялись силы Моринготто, которая принесла разрушения и горе по всей Земле*(1) но Улмо желал, чтобы Валинорэ собрал всю свою мощь и подавил зло Моринготто, пока не стало слишком поздно*(2); и Улмо казалось, что обе цели, возможно, могут быть достигнуты, если посланцы нолдор доберутся до Валинорэ и будут молить о помиловании*(3) и сострадании к Земле; любовь Палуриэн и Оромэ, ее сына, к этим обширным королевствам все еще дремала. Однако трудной и опасной была дорога из Внешней Земли в Валинорэ, и сами Валар смешали пути с помощью магии и завесили окружающие холмы. Поэтому Улмо постоянно стремился побудить нолдор отправить послов в Валинорэ, но Моринготто был изобретателен и очень глубок в мудрости и неусыпной была его осторожность во всем, что касалось эльфийского рода, и их посланники не преодолели опасностей и искушений этого самого длинного и самого злого из всех путей, и многие, кто осмелился отправиться в путь, были потеряны навсегда*(4) (XLXIV).
2.
Теперь, когда Манвэ, скорбно глядящий с высоты Таниквэтиль, увидел, что все это сделано [для Сокрытия Валинорэ], он послал за Лориэном и Оромэ, думая, что они менее упрямы сердцем, чем другие, и когда они пришли, Манвэ серьезно говорил с ними; однако он не хотел, чтобы работа Валар была отменена, поскольку Манвэ не считал Сокрытие совсем плохим, но он убедил этих двоих выполнить его приказы в определенных вопросах*(5). И таким образом они сделали это; ибо Лориэн проложил путь тонкой магии, и он пролегал по самым сокровенным извилистым дорогам от восточных земель и всех великих пустынь мира до стен Кора, и пролегал мимо Дома Детей Земли, и оттуда вниз по «тропе шепчущих вязов», пока не достигал моря (LIX).
Через мрачные моря и все проливы, путь перекинул тонкие мостики, покоящиеся на воздухе и серо блестевшие как бы шелковыми туманами, освещенными тонкой луной, или жемчужными парами; однако, кроме Валар и эльфов, ни один человеческий глаз не видел этот путь*(6), кроме как в сладком сне в юности их сердец. Это самый длинный из всех путей, и лишь немногие когда-либо достигают его конца, так много земель и чудесных мест, очаровательных и прекрасных, проходит путь, прежде чем достигнет Эльфинессэ (Земли-эльфов)*(7), но он гладок для ног, и никто никогда не устает, идя по этому пути (LIX).
Таков был и остается путь Олорэ Маллэ, Дороги Снов; но совсем иного рода была работа Оромэ, который, услышав слова Манвэ, поспешно подошел к Ване, своей жене, и попросил у нее прядь ее длинных золотых волос*(8). Теперь волосы Ваны прекрасной стали еще более длинными и еще более сияющими, со времен ее подношения Аулэ, и она отдала Оромэ их золотые пряди. Затем Оромэ окунул волосы в сияние Кулуллина, а Вина (Нэсса) хитро сплела их в неизмеримый поводок, и Оромэ быстро направился с ним к собранию Манвэ на горе. Затем громко призвав Манвэ, Варду и весь их народ выйти, Оромэ держал перед их глазами свой золотой ремень, и они не знали его цели; но Оромэ велел им взглянуть на ту гору, которая называется Калормэ*(9), возвышающуюся в землях, наиболее удаленных от Валинорэ, и считающуюся самой высокой, за исключением Таниквэтиль, с которого Калормэ кажется тусклой и исчезающей вдали (LIX).
Пока все смотрели, Оромэ отступил назад и, приложив к этому всю свою искусность и силу, он совершил мощный бросок, и этот золотой шнур понесся по дуге к небу, пока его петля не зацепила самую высокую вершину Калормэ (LIX).
Благодаря волшебству его изготовления и искусности руки Оромэ, пояс оставался ярким золотым изгибом, не провисая и не прогибаясь; и Оромэ прикрепил его конец к столбу во дворе Манвэ и, повернувшись к тем, кто смотрел на него, сказал:
— Тот, кто желает бродить по Великим Землям, пусть следует за мной, — после чего Ороиэ ступил на ремень и помчался. как ветер, через залив и до самого Калормэ, в то время как все на Таниквэтиль молчали в изумлении*(10).
Тогда Оромэ ослабил ремень на вершине Калормэ и побежал назад, сворачивая ремень, пока снова не оказался перед Манвэ. Затем Оромэ сказал:
— Се, Сулимо, Лорд Воздуха, я придумал способ, через который любой из Валар с добрым сердцем может путешествовать, куда пожелает в Великих Землях; ибо куда они пожелают, я перекину свой тонкий мост, и его этот конец ты будешь надежно охранять*(11) (LIX).
Из этой работы Оромэ произошло то могучее чудо небес, на которое все люди смотрят и удивляются, а некоторые сильно боятся, размышляя, что оно может предвещать. Однако этот мост принимает разный вид в разное время и в разных регионах Земли, и редко он виден людям и эльфам. Поскольку он чудесным образом блестит в косых лучах Солнца, и когда небесные дожди увлажняют его, он сияет там самым волшебным образом, и золотой свет разбивается на каплях, капающих с его шнуров, на множество оттенков фиолетового, зеленого и красного, поэтому люди чаще всего называют его Радугой, но они придумали также много других имен, и фэйри (эльфы) называют его Ильвэран (Ilweran). Небесный Мост (LIX).
Живые люди не могут идти по колышущимся нитям Илвэрана, и немногие из эльдар отважатся на это; однако других путей для эльфов и людей, которые могли бы добраться до Валинорэ, с тех пор не существует, кроме одного, и там очень темно; однако он очень короткий, самая короткая и быстрая из всех дорог, и очень неровная, потому что Мандос построил ее, а Фуй (Ниэна) поставила ее на ее место. Квалванда называется она, Дорога Смерти, и она ведет только к чертогам Мандоса и Фуи. Эта дорога двойная: по одному пути идут эльфы, а по другому души людей, и эти пути никогда не соединяются (LIX).
Таким образом, было достигнуто Сокрытие Валинорэ, и Валар упустили шанс обрести славу, более великолепную и долговечную, чем та великая слава, которая принадлежала им и остается до сих пор*(12) (LIX).
3.
И вот сердца всех были успокоены перемирием меж Манвэ и Валар*(13), и пока Валар пировали в Валмаре, а небеса были полны неуправляемой славы Кораблей Света, эльфы наконец возвратились, чтобы восстановить счастье Кора*(14); и там они стремились забыть все горести и все труды, которые были совершены меж ними со времени Освобождения Мэлько*(15). И Кор стал прекраснейшим и нежнейшим из всех королевств Валинорэ*(16), ибо во дворе Инвэ два эльфийских дерева все еще нежно сияли; и это были побеги славных, ныне мертвых Дерев, подаренных Валар Инве в первые дни строительства этого города. Другие два были отданы Нолэмэ (Финвэ), но они были вырваны с корнем и пропали неизвестно куда*(17), а других никогда и не было (LIX).
И все же, даже несмотря на то, что эльфы доверяли Валар защищать землю и плести защиту вокруг себя*(18), и хотя дни скорби ушли в прошлое и померкли, они все же не могли полностью избавиться от воспоминаний о своем не-счастье; и никогда не могли до тех пор, пока волшебный путь Лориэна не был завершен, и детям прародителей людей*(19) впервые не было позволено прийти туда в сладком сне; тогда новая радость загорелась очень ярко в сердцах эльфов (ванйар?), но это еще не произошло, и люди еще только проснулись на Земле (LIX).
Примечания.
*(1) В рассказах о Сокрытии Валинорэ уже упоминалось, что даже Тулкато, прозванный Астальдо, боялся Моринготто, несмотря на то, что Тулкато был намного сильнее даже Мэлькора, и тем более Моринготто. Однако Тулкато забыл о Свете и своей силе и потому боялся Тьмы Моринготто.
*(2) Слишком поздно в данном случае — для эрухини, которых Моринготто убивал, превращал в рабов и Искажал. При этом Улмо вовсе не боялся, что война Валар с Моринготто уничтожит всю Арду — потому что это была не правда, но лишь оправдание бездействия Валар.
*(3) Младшие Дома, особенно те из них, кто не участвовал в сражениях с Врагом, т.е. в том числе и народ Турукано, к которому принадлежали Воронвэ и его сын, приняли ту версию событий, где нолдор — мятежники и изгнанники. Поэтому Илвэрин пишет, что нолдор должны были молить о прощении. Но как видно из Повести — молить нолдор было некого и не о чем.
*(4) Как будет сказано позднее, Оссэ топил корабли нолдор по желанию Моринготто и вопреки воле Улмо. Возможно, Моринготто, узнавая через своих шпионов, сообщал Оссэ об очередной экспедиции на Запад, а Оссэ ее перехватывал.
*(5) И снова Манвэ был вынужден говорить тайно, и, будучи Королем, убеждать выполнить его приказы. Однако при этом… хотя Манвэ и смотрел на происходящее в Валинорэ со скорбью, но и он находил полезным возведение преград вокруг Валинорэ, наполнивших земли Тенью, и не препятствовал этому. Однако, быть может, у Манвэ были на то свои основания — возможно, отгородив падших Валар и эльфов от всего мира, Манвэ надеялся вернуть их к Свету.
*(6) Так как путь проходил в Незримом мире, и при обычных условиях только эльфы и аинур могли видеть в Незримом.
*(7) Валинорэ, край Валар, куда эльфы были приглашены как гости, но которым потом не помогли вернуться из гостей домой, а тех, кто все же ушёл, назвали предателями — и этот же самый край называется «Дом эльфов», Эльфинэссэ, или Земля-эльфов. Но это не дом эльфов, хотя некоторые и пытаются его таким представить.
*(8) Совсем недавно, при создании Корабля Утра, Вана отдала свои длинные золотые волосы для парусов корабля, в знак покаяния. Теперь же у Валиэ вновь длинные волосы — так как у аинур нет тел, в которые они воплощены, и все тела создаются ими по их желанию. Таким образом, обрезание Ваной своих волос было не жертвой, но символическим актом.
*(9) Сalormë — Восходящий Свет (гребень горы, над которым встает солнце) (LT1A/Kalormë). Калормэ находился на дальнем востоке, на другом конце мира от Валинорэ.
*(10) Валар приложили столько усилий, чтобы никто не мог попасть в Валинорэ, а Оромэ на глазах у всех проложил путь из Валинорэ во Внешние Земли. И это прямое сообщение о том, что не только Улмо продолжал приходить в Эндорэ, но и Оромэ.
*(11) Примечательна оговорка в словах Оромэ — «любой из Валар с добрым сердцем», поскольку таких теперь осталось мало и, следовательно, мало кто из Валар мог пользоваться «мостом» Оромэ.
*(12) Судя по этим словам, если бы Валар сделали то, что должны были — вышли на битву с Моринготто — не только победа была бы достигнута без множества смертей и страданий эрухини, а также разрушения Арды, но это привело бы к такому великому благу, что рядом с ним померкла бы даже слава Валар как тех, кто творил мир.
*(13) У летописца нет никакой иллюзии о том, что Валар восстали против Манвэ, более того, между Манвэ и Валар возникло лишь перемирие, передышка — truce -, но Валар не собирались повиноваться Манвэ как Королю. Однако не они, а нолдоли, чьим правом было уйти из Амана, названы отступниками и предателями. В главе о суде над Мэлько было сказано: «Но Тулкато и Улмо повиновались правлению Манвэ; ибо те, кто будет защищать власть от мятежа, сами не должны бунтовать» (LII). Увы, Тулакто забыл об этом, но Улмо всегда оставался верным Манвэ.
*(14) Возвратившимися эльфами были ванйар, так как тэлэри продолжали жить на берегах, а нолдор разделились на тех, кто не покинул Формэноссэ, и на аулэноссэ, часть из которых жили с Аулэ, а другая часть с Арафинвэ в тени в расщелинах гор.
*(15) Ванйар, вернувшиеся в Тирион из Валмара, пытались начать жить так, словно не было их собственных дурных поступков ни во время Непокоя, ни во времена Сокрытия Валинорэ. Забывать за собой содеянное стало трендом Валинорэ, а позднее и большей части Младших Домов.
*(16) Означает ли это, что в Тирионе больше не осталось кварталов-призраков, улиц-призраков, на которых никто не жил, где дома стояли темные и покинутые? Но что тогда случилось с этими домами? Ванйар снесли их и построили свои, или ванйар заняли чужие дома и стали жить там сами? И то и другое не красит ни ванйар, ни Аман.
*(17) Деревья Финвэ мог вырвать кто угодно — хоть Нолофинвэ или его соратники, хоть Аулэ и его последователи, хоть даже ванйар. Очень вряд ли это мог сделать кто-то из Первого Дома, так как до гибели Древ эти малые деревья были живы, а после гибели Древ все знали, что Финвэ был сторонником Фэанаро, так что не было смысла покушаться на древа Финвэ. Скорее всего, эти древа были вырваны с корнями уже после Исхода нолдор, так как если бы это было до Исхода, все нолдор были бы возмущены. Опять же, эти малые древа (которые в действительности за тысячи лет выросли в могучие деревья, но назывались «малыми» в противовес великим Древам Валинорэ) были не срублены, а вырваны с корнем — то есть их вырвал кто-то обладающий очень большим могуществом и силой, превышающими во множество раз доступные эльдар. Таким образом, можно утверждать, что эти малые светящиеся дрква Финвэ были вырваны кем-то из Валар или могущественных аинур. И подозрение в первую очередь падает, конечно же, на Аулэ, который не желал больше слышать слово «нолдор» и запретил и это название, и саму историю нолдор. Но в любом случае, кто бы ни стоял за этим вырыванием древ, он совершил Темный поступок.
*(18) В действительности эльфы (т.е. ванйар и аулэноссэ из Дома Аулэ) доверяли свою защиту не только Валар, но и нолдор, которым было приказано охранять проход Кор днем и ночью, и тэлэри, которые патрулировали залив перед входом в Кор на военных кораблях.
*(19) В оригинале «the fathers of the fathers of Men».